Спасут ли мир революции зумеро:к? Культурные войны вытеснили настоящий бунт? Как общество любитель:ниц кошек может стать революционным субъектом?
Вместе с социологом, исследователем протестов и автором книги “Грамматика порядка” Александром Бикбовым ведущие подкаста Денис Левен и Саша Фокина обсудили 1968 год, захват Уолл-стрит, Болотную, Арабскую весну, а также демонстрации от Турции до Мадагаскара, чтобы понять, когда митинг становится революцией.
Подборка материалов о неомеркантилистском повороте в России и в мире – кардинальном вызове, который все труднее игнорировать гражданскому и политическому протесту, который рассчитывает на успех.
Related posts / Также смотрите:
НИИ митингов: все о протесте В свежем номере двуязычного журнала Laboratorium (2’2012) опубликован блок исследовательских...
НИИ митингов: текущие публикации За прошедшую неделю Независимая исследовательская инициатива (НИИ митингов) сделала несколько...
НИИ митингов: методология В статье, опубликованной в журнале Laboratorium (2’2012), Александр Бикбов. Методология...
Чуть более десяти лет назад вышла в свет книга “Грамматика порядка: историческая социология понятий, которые меняют нашу реальность“. К ее выходу я опубликовал тест, созданный на материалах исследования. Он позволяет определить, какой из исторических периодов XX века, какая из версий советского порядка могла бы оказаться вам ближе.
Как и любой другой тест, этот дает приблизительную картину, отмеченную долей условности. Однако его вопросы, переозвучивающие формулы общественного устройства, быта, потребления, внешнего мира, личности и коллектива, соответствуют историческим реалиям. Они запечатлели итоги публичных дискуссий, ударные пассажи многотиражных текстов, темы официальных постановлений и мемы идеологических кампаний, – то есть оставили след в нашей коллективной памяти и по-прежнему окрашивают наш взгляд не только на прошлое, но и на настоящее с будущим.
Исторический материал, на котором делалось исследование – фундаментальный, и выводы книги сегодня все так же актуальны. При этом она вышла в другую эпоху, до переломного 2022 года и тех уже нескольких лет, за которые советский порядок окончательно перестал быть “всего лишь” общим прошлым и настойчиво навязывается “сверху” в виде ориентира нового будущего. Ориентира небесспорного, пока те же властвующие сладко грезят о росте корпоративной прибыли, устойчивости фондового рынка и успехе государственно-частных партнерств для игроков из ближнего круга. Но, даже если под прикрытием высокоморальной реставрации развертывается очередная консервативная – и агрессивная – революция, вопрос о том, с какой мечтой о советском она сопряжена, совсем не праздный.
За год с выхода книги тест был пройден более 800 раз. Большинству участников оказалась ближе позднесоветская формула порядка, что хорошо объясняется минимальной биографической дистанцией по отношению к тому периоду. Однако разброс был больше ожидаемого, и общая картина выглядела любопытно. Сильно ли изменилась ваша чувствительность за прошедшие годы? Возможно, вам будет интересно пройти тест сегодня и проверить это.
Несколько лет неомеркантилистская мутация российского режима оставалась без должного внимания по той же причине, которая многие годы определяла отношение значительной части русскоязычных комментаторов к критике российского неолиберализма. “Да что общего российский режим имеет с либерализмом?!” – восклицали самые нетерпеливые на протяжении 2010-х, пока иные скептически отмалчивались или демонстративно избегали дискуссии. В противоположность мольеровскому Журдену, им очень не хотелось признавать, что вот уже более тридцати лет они говорят прозой.
Смешно и показательно, что о неолиберальной эпохе в России смелее заговорили совсем недавно, чтобы объявить о ее… завершении. Это в точности повторяет судьбу некоторых ключевых понятий из бушующих 1990-х, которые до сих пор используются с квалифицирующей характеристикой “российский”: российский средний класс, российская демократия… Таковым нередко отказывали в самом существовании, пока внезапно не признавали их еще недавно полными сил, цветущими – и вот уже безвозвратно утраченными. Часто такая переоценка приходилась на пик экономических кризисов, о чем особенно ярко свидетельствует история “среднего класса” в российских публичных дебатах.
У разных наблюдателей за подобным Verneinung скрываются различные мотивы и обстоятельства. Общая проблема становится очевидной, когда критический анализ те же наблюдатели без лишних колебаний замещают яркими эпитетами, предъявляя российскую политическую жизнь в виде диковинной фантасмагории, рифмованной с разнообразием авторских вкусов: “хтонь”, “вечная монархия”, “абсолютная диктатура”, “глубинный фашизм”…
В обобщениях все еще есть смысл. Просто, несмотря на очевидный поворот последнего десятилетия к журналистике факта, сочные метафоры диктаторского безумия и нескончаемой антиутопии по-прежнему привлекают комментаторов более острым и скорым наслаждением, нежели тщательнее выверенные понятия из арсенала социологии и политэкономии.
Сигналом, который сфокусировал медийное внимание на новом российском меркантилизме, – и здесь история вновь повторяется – стали события по другую сторону Атлантики. С начала 2025 года американские журналисты все чаще характеризовали трамповское правление как неомеркантилистское, в первую очередь отсылая к заоблачным импортным пошлинам, вводимым новой администрацией. Справедливости ради нужно отметить, что некоторые эксперты-экономисты по той же самой причине обращались к этой характеристике уже в первый срок Трампа. Под напором реалий второго срока понятие покинуло нишу экономического жаргона, генерируя ауру более масштабных обобщений.
Именно этот эффект позволил наиболее внимательным русскоязычным медиа задаться вопросом: если трампистская модель все больше походит на путинскую, возможно, дело не в гротескном “безумии” отдельных персон во власти, а в трендах мировой экономики и политики? Что содержательно сближает текущий американский режим с российским? Можно ли говорить об общих показателях? Есть ли критические различия? Журналисты и аналитики, знакомые с моими работами о переходе от неолиберального управлению к неомеркантилистскому, стали чаще обращаться за развернутым комментарием.
19 января 2009 известный адвокат-антифашист Станислав Маркелов и журналистка «Новой газеты» Анастасия Бабурова были застрелены в центре Москвы членом подпольной неонацистской группы. Трагическое событие дало начало ежегодным акциям солидарности, которые проводятся в этот день в разных городах мира. Это день памяти о погибших в борьбе с неонацизмом, дискуссии об ультраправом насилии, солидарности с мигрантами, политзаключенными и жертвами расизма в разных обществах.
В этом году акции пройдут в Москве, Париже, Берлине, Дрездене, Белграде, Варшаве, Омске. Список пополняется в Телеграм-канале Комитета 19 января и на его фейсбук-странице. Там же будут появляться репортажи о состоявшихся событиях.
В Париже день солидарности начнется с кинопоказа в 16:00 и продолжится уличным собранием в 19:01 в центре города. Подробности можно узнать из анонса на двух языках, французском и русском.
Если в вашем городе еще не объявлена акция, вы можете сами провести публичное или камерное событие: уличное собрание, домашнюю встречу, кинопоказ, дискуссию в этот или последующий дни. Комитет 19 января приглашает сообщать о готовящихся и состоявшихся событиях, воспользовавшись Телеграм-ботом @antifa19_bot.
Последние три года нашей жизни отмечены войной под расистскими знаменами и все более частым международным использованием крайне правых, расистских и близких им дискриминационных лозунгов как аргументов “большой” политики. В этих обстоятельствах день солидарности 19 января – это не только дань памяти. Это призыв к бдительности, момент диагностики ближайшего будущего, важный повод обновить связи внутри сообществ и между сообществами.
Фильм «Любите меня, пожалуйста» – документальный коллаж Валерия Балаяна (2010) о жизни Анастасии Бабуровой, ее друзей и родителей, публичной деятельности Станислава Маркелова, новостном стиле российских СМИ 2000-х, а также субкультуре крайне правого насилия на подъеме
Related posts / Также смотрите:
Быстрый Телеграм Тем ЗПТ кто пользуется Telegram чтения обновлений ДВТЧ посты...
The eclectic year left behind a smoke of war fires, invigorating contingencies and unfulfilled premonitions. Project Europe keeps revealing its hidden steampunk potential. Is this a hint of a plateau or an assumption of an increasingly steeper slope?
Related posts / Также смотрите:
Paris-COVID, Ghost City? One week after the announced stay-at-home measures, Paris downtown in...
Did the audit profession adopt the writings of Foucault?
Was there any benefit for the audit profession from his ideas?
Did scholars use Foucault’s approach for investigating auditing as a practice of knowledge?
And if so: What kind of epistemology is auditing then? What can scholars and insiders say about auditing, based on the Foucault approach? What kind of control, what kind of governmentality is auditing?
What other trajectories of Foucauldian reception might be possible in the “audit society”?
Alexander Bikbov, sociologist and translator of Bourdieu, researcher of civic movements and institutional reforms, author of publications on sociological-administrative issues
Frank Fabel, Certified Public Accountant, Chartered Accountant, MA (History, Economics, Communication Science), Secretary General of Empacta e.V., CEO Empacta GmbH
Milda Bagdonaite, M.Sc., MA, Secretary of the advisory council of the Flying University (Moderator)
The talk will take place in English, both face-to-face in Berlin and in zoom.
Place to join: Coopera e.V., Prenzlauer Allee 36g, 10405 Berlin.
Online participants are invited to register via the website of flying.university to receive the zoom link.
